Бездушные  - Каролина Бринкманн

Из-за того, что Рейна ненавидела Эроса, она слишком рано сделала выводы. Но теперь было слишком поздно.

Судя по всему, Джи сделала свой выбор.

Рейна чувствовала, как ее пинают, и приняла позу эмбриона, пытаясь защитить свою голову и живот.

Она слышала, как зарычал Пи. Затем он начал жалобно выть, и этот звук разрывал ее сердце на части.

– Нет! – Она пыталась встать на ноги, кое-как собраться и сражаться дальше. Но это было бесполезно. – Пи! Беги отсюда!

«Что за глупый мангуст. Спасайся!»

Но она его больше не слышала.

– Пи?

Если эти ублюдки что-то сделали с Пи, они за это поплатятся.

Она пнула нападавших и попала точно в цель. На мгновение они отшатнулись, но у нее не было шансов. Затем «Стинг» ударил ее в шею, и эта боль подавила ее сопротивление. Она снова почувствовала ботинки, пинающие ее.

«Я умру».

Она увидела Ларка перед глазами. Как бы ей хотелось увидеть его снова. Хотя бы раз.

– Оставьте ее в покое!

Кассиан?

Она слышала крики, но они принадлежали не ей, один из Шипов упал на пол рядом с ней. Рейна попыталась повернуть голову и разглядеть хоть что-то, что происходило вокруг.

Джи упала на колени и отпустила Морфея, которому пришлось прислониться к стене, чтобы не упасть. В голове служанки зияла дыра. Еще один повстанец упал на пол, когда пуля попала ему в спину. Затем на землю рухнул третий.

– Что? – она моргала, пытаясь узнать Кассиана. Он стоял в дверях с пистолетом в руке. Она пыталась встать, но ее мышцы не слушались. Кассиан! Он спас ее! Так и было. Он стоял там, а его темные волосы завесили лицо. Его пальцы сомкнулись на оружии.

Повстанец, державший «Стинг», бросился к Благословенному, но секунду спустя присоединился ко всем своим мертвым товарищам на полу. Голова Рейны гудела, и она с трудом могла ее держать.

– Все в порядке? – Кассиан с тревогой осмотрел голову Морфея.

– Думаю, да. Что с моей сестрой? – они направились к ней, проходя мимо убитых.

– Ты жива, солнце?

Рейна попыталась улыбнуться, но вместо этого из ее рта потекла слюна и кровь.

– Нужно ее перенести. – Морфей и Кассиан подняли ее. Ее руки и ноги пронзила боль.

– Пи? – пробормотала девушка. – Пи!

– Он здесь. – Кассиан вскочил с мангустом на руках. Его шерсть была в крови, но он был жив.

– Спасибо. – Рейна почувствовала, как по ее щеке от облегчения покатилась слеза.

Кассиан однозначно попадает в категорию «люди, которые мне нравятся и которым я доверяю».

Они перелезли через безжизненные тела повстанцев к лифту. Кассиан дрожащими руками отодвинул диван, который перекрывал доступ к нему, и помог Морфею залезть в него. Затем они спустились вниз. Оба Благословенных все еще выглядели бледными, но они были живы. Все будет хорошо.

– У меня здесь неподалеку живут знакомые. Может быть, мы сможем спрятаться у них, – сказал Морфей.

– Ты знаешь весь Авентин, не правда ли?

– Я просто много чем интересуюсь. – Он изобразил улыбку. – Кстати, ты же хотел показать мне свою ерунду-из-старого-мира.

– Если мы выживем, я с радостью это сделаю.

Они быстро выбрались из лифта и покинули здание. Кассиан держал Кассиопея на руках и помогал Морфею с Рейной выйти на улицу. Снаружи шел дождь. Солнце исчезло за облаками, окрасив мир в темно-серый цвет. Отлично. Так будет проще спрятаться. У них все получится.

В это мгновение Кассиан закашлялся и упал на пол вместе с Кассиопеем. Мангуст испуганно взвизгнул и запрыгал вокруг Благословенного, лежавшего на земле.

Рейна закрыла глаза. Нет. Она слишком рано радовалась.

Морфей отпустил Рейну, и она приземлилась в лужу. Ее брат искал в кармане пистолет.

– Нет, Морфей, – прошептала она. – Они тебя убьют.

Колени ее брата дрожали и, наконец, подкосились. Он упал на пол с поднятыми руками.

Пи подошел к Рейне и нервно заскулил.

– Убегай, – прошипела она. – Ты не спасешь нас.

Пушистая голова посмотрела по сторонам, а затем зверек все же решил последовать совету и исчез.

Вся надежда на побег исчезла, когда они увидели тени, которые ждали их под дождем.

Когда они добрались до столицы и вылезли из подземелья, их уже ждали. Вооруженные наземные планеры, которые когда-то принадлежали королевской охране, забрали Болта, героя восстания, и везли его по улице. Они ехали не во дворец, а в собор Бога Бальтазара. Местность была едва узнаваемой. Раньше улицы были ухоженными и чистыми. А сейчас повсюду были следы сражений, транспаранты Шипов и граффити.

У собора их ожидала ликующая толпа. Люди, обнимающие друг друга и танцующие с оружием в руках. Они поднимали транспаранты вверх. Они носили маски с шипами или одежду слуг, некоторые из них ничем не были примечательны. Они хотели взглянуть на Болта, легендарного лидера Шипов. Над их головами летали дроны, которые теперь были на стороне повстанцев. Рэн сияла. Она стояла рядом с Болтом, и теперь, когда толпа приветствовала ее с распростертыми объятиями, девушка ни в чем не сомневалась: она делала все правильно.

Как и остальные присутствующие. Почему они вообще должны были думать иначе? Они шли за планером к собору, где Болт и Рэн остановились и вышли на улицу.

Амигдалу с Ларком на спине тоже вывели наружу, и на мгновение Ларк испугался, что толпа их просто разорвет. Вместо этого над ними просто смеялись. Судя по всему, люди находили забавным факт того, что Благословенная несет на спине Тройку. Ларк должен был бояться, но на самом деле что-то внушало ему уверенность.

«Мы едины».

Он снова видел картинки. Это был город, над которым растянулась сеть. Серебристая и блестящая сеть состояла из того же материала, что и электрод на его лбу. Нити тянулись по улицам и пронизывали стены. Они переплетались, создавая крышу над городом. Они были здесь: люди и машины.

– Борись с ними, – напомнила Амигдала, и он испугался.

Они входили в собор, который был приспособлен к обстоятельствам: золотые, обычно красиво украшенные стены выглядели теперь совсем иначе. Флаг с перечеркнутым кругом украшал переднюю часть здания. Символ повстанцев больше не был тайной.

С куполообразной крыши свисали их знамена, а с дронов, которые обычно обеспечивали эффекты на шоу Бога Бальтазара, теперь сыпался пепел. Он летел с потолка, но исчезал, прежде чем осесть на пол.

Болт поднял руки и наслаждался своим триумфом.